Японский Кафка: лучшие романы Кобо Абэ

Японский писатель Кобо Абэ славится своими романами-загадками, в которых персонажи попадают в невероятные ситуации и сталкиваются с абсурдностью бытия не реже героев Франца Кафки или Альбера Камю. Рассказываем про его лучшие книги, предполагающие разные трактовки и заставляющие читателя ломать себе голову.

«Женщина в песках»

Учитель и энтомолог-любитель Ники Дзюмпэй отправился в поход, чтобы пополнить свою коллекцию насекомых. Утомленный к концу дня, он пропустил последний автобус и согласился переночевать в одном из деревенских домов. Только дом, в котором ему предложили провести ночь, находился на дне песчаной ямы. Хозяйка дома встретила его приветливо, только жаловалась на вездесущий песок. Наутро, когда Дзюмпэй собирался уходить, он обнаружил пропажу лестницы, по которой вчера спустился вниз. Вскоре он понимает, что на самом деле не гость здесь, а пленник.

«Женщина в песках» стала первым хитом Кобо Абэ и книгой, которая принесла ему славу не только во всей Японии, но и по всему миру. Причины такого успеха вполне объяснимы. Рассказанная Абэ история, по словам исследователя его творчества Уильяма Карри, это история «почти мифической простоты». Однако эта простота покоится под оболочкой из смеси триллера и приключенческой литературы.

Прозрачный стиль письма в этом романе сочетается с вниманием к мелочам. Иногда Абэ выбирает подчеркнуто сухую манеру изложения, а иногда разворачивает полноценную психологическую панораму. Книга открывается небольшим вступлением, где сообщается о пропаже Ники Дзюмпэя и предлагаются разные причины его пропажи. А весь основной текст предстает детективным расследованием, которое раскрывает тайну его исчезновения.

«Но все-таки это немыслимо. Какое-то выходящее за всякие рамки происшествие. Можно ли загнать в ловушку, как мышь или насекомое, человека, внесенного в посемейный список, имеющего работу, платящего налоги и пользующегося правом на бесплатное медицинское обслуживание? Невероятно. Наверное, это какая-то ошибка. Да, конечно, это ошибка. Только и оставалось, что считать: это ошибка»

Но прозрачность текста приносит с собой и двусмысленность. Абэ не предлагает однозначной трактовки того, что происходит с героем. Плен — это кошмар Дзюмпэя или его благословение? Герой теряет себя или, наоборот, возрождается? «Женщина в песках» будто вмещает в себя несколько книг, каждую из которых можно прочитать по-разному. Как психологический триллер с элементами приключенческой прозы. Как пародию на пасторальные мечты о «простой и прекрасной» жизни на природе. Или как попытку ответить на простой вопрос: как мы вообще можем жить с другими людьми?

Учитель остается на ночлег у одинокой женщины. Когда на утро исчезает лестница, становится понятно — он заперт вдвоем с незнакомкой

Читать

«Чужое лицо»

Если Ники Дзюмпэй покинул город, то остальные романы Абэ о тех, кто остался. Причем исчезнуть в городе чуть ли не проще, чем на природе: можно потеряться, сойти с ума или потерять лицо. Последнее и произошло с главным героем «Чужого лица». Рядовой эксперимент в химической лаборатории, которой он руководит, закончился трагически — после взрыва жидкого кислорода все его лицо было обезображено.

Пусть герой продолжил прежнюю жизнь как научный работник и как муж, несчастный случай повлиял не только на его внешность. Потеря лица сделала его абсолютно одиноким. Он обманул жену, чтобы сбежать в другой город и найти в нем убежище от назойливых взглядов. Здесь он решил сделать себе маску, фальшивое лицо. Она получилась настолько хорошей, что была почти неотличима от настоящей кожи. Благодаря новому лицу герой открывает свободу делать что угодно. Но проблема в том, что маска будто становится самостоятельной личностью и начинает жить своей жизнью.

«Значит, еще в древности лицо не было тем, что выставляют напоказ, и только цивилизация направила на лицо яркий свет, и впервые лицо превратилось в душу человека… а если лицо не просто существовало, а было создано, значит, и я, собираясь изготовить маску, на самом деле никакой маски не сделал»

В одном из интервью Абэ отметил, что одиночество рождается в условиях современной, городской, жизни. Для послевоенной Японии концепция одиночества была новинкой. Город рождает одиночество, потому что ставит знак равенства между лицом и личностью. Лишаясь одного, человек теряет и второе.

Вместе с безусловной серьезностью «Чужое лицо» в то же время пародийная книга. Написанный в форме исповеди, роман пародирует один из жанров японской прозы — ватаси-сесэцу. Своего рода роман воспитания, который сосредотачивается на том, как человек становится частью общества, вливается в него. Абэ детально прорабатывает психологию героя, уделяет много внимания процессу и технологии создания маски. И как из маски рождается новая личность. Однако темная ирония автора «Чужого лица» переворачивает жанр наизнанку. Пытаясь вернуться в общество, герой теряет самого себя по дороге.

Из-за несчастного случая лицо ученого обезображено. Он создает себе маску, которая вместе с внешностью меняет его личность

Читать

«Совсем как человек»

Каждый из романов Абэ — признание в любви к парадоксам. И эта любовь больше всего видна в главных героях. Часто ими становятся банальные люди в банальных условиях. Но Абэ наделяет их такой одержимостью деталями и причинно-следственными связями, что банальность начинает походить на безумие.

Граница между нормой и сумасшествием похожа на паутину. И запутаться в ней проще простого. Стоит помнить об этом, когда сумасшедший стучится в вашу дверь. Главный герой романа «Совсем как человек» обычный работник радио, который ведет передачу «Здравствуй, марсианин!». Однажды ему звонит встревоженная женщина и предупреждает, что скоро к главному герою придет в гости ее муж. Он очень любит передачу про марсиан, а еще он сумасшедший и считает себя пришельцем с Красной планеты. Но когда герою поступает этот звонок, сумасшедший уже в его доме.

«— Вам известно, что такое аллегория? Мне уже надоело объяснять. Возьмите на себя труд подумать хорошенько, и вы поймете, что почти все марсиане, на которых я нападаю, есть в конечном счете как бы символы человеческого зла внутри нас. Ведь враг — это не только и не обязательно агрессор извне…

— Звучит вполне благопристойно. А на деле? Если бы я не был совсем как человек, а что-то вроде огромного слизняка, покрытого бородавками, вы бы, сэнсэй, безо всяких моих просьб бросились бы на меня с ножом, не правда ли?»

Если «Женщина в песках» и «Чужое лицо» были достаточно серьезными, то с романа «Совсем как человек» начинается новый период для Абэ. От завязки, которая больше подходит триллеру, роман быстро перерастает в абсурдную комедию. А вторжение безумца в дом оборачивается интеллектуальной дуэлью. Причем сумасшедший оказывается даже более рационален, чем условно «нормальный» главный герой. Их спор складывается в головоломку, подумать над которой предлагается и читателю: можете ли вы доказать, что вы — человек?

Вместе с поворотом в сторону абсурдной комедии меняется и стиль письма. И детальность заменяется обманчивой простотой. Абэ будто ставит перед собой задачу запутать героя и читателя минимальными средствами. Потому небольшой роман быстро набирает скорость, и за ним приходится поспевать, чтобы в итоге угодить через кроличью нору прямо на чаепитие у Безумного Шляпника. Абэ называл своим главным вдохновителем Льюиса Кэрролла, и «Совсем как человек» сполна отдает дань уважения великому творцу парадоксов.

К главному герою врывается человек и заявляет, что он марсианин. Они начинают общаться и пытаются выяснить — кто из них более безумен?

Читать

«Человек-ящик»

От всех тревог, страхов и переживаний можно спастись. Это просто, у Кобо Абэ есть нужный рецепт. Понадобится сущая мелочь: ящик из гофрированного картона, кусок полиэтилена, клейкая лента, проволока, перочинный нож и меньше часа свободного времени. Следуя инструкциям из романа «Человек-ящик», можно смастерить себе идеальное убежище от всех бед: ящик с окошком для наблюдения, шторкой и отделениями для необходимых вещей. Нужно только надеть ящик на себя, а остальное — вопрос практики.

Если головоломка из «Совсем как человек» была слишком простой, то эта задача будет посложнее. С небольшой уверенностью можно сказать, что роман «Человек-ящик» — это рассказ мужчины, который когда-то был фотографом. Его так одолели тревоги и беспокойства, что он решил спрятаться от них в ящике, в котором теперь постоянно находится. Ему даже не нужен дом, в ящике он может жить и на улице.

«В тот миг, как человек влезает в ничем не примечательный, обычный картонный ящик и выходит на улицу, исчезают и ящик и человек и появляется совершенно новое существо. Человек-ящик отравлен ядом злобы. В какой-то степени тем же ядом отравлены и мужчина-медведь, и женщина-змея, нарисованные на вывеске балагана. Но платой за вход яд так или иначе нейтрализуется. Яд же, которым отравлен человек-ящик, не так безобиден»

Сложно сказать что-то о сюжете сверх этого, потому что нельзя доверять практически ничему. В этой истории сам читатель выступает детективом, которому придется сражаться с недостоверным рассказчиком. Он сам открыто признается в обмане. Более того, возможно, что рассказчик на самом деле не один, а несколько. Чем дальше, тем больше возникает вопросов. Кто рассказывает эту историю? Может, человек-ящик — это на самом деле читатель романа?

В каждом следующем романе Абэ позволял себе быть более странным, чем в предыдущем. Если за философской перепалкой в «Совсем как человек» читатель мог наблюдать со стороны, то теперь вся лавина загадок обрушилась на него самого. И это не только вопросы философии и психологии. И не только вопрос о положении бездомных или затворников, добровольно избегающих людей. В «Человеке-ящике» есть конкретное преступление, которое предстоит раскрыть. Для этого и придется отодвинуть шторку, заглянуть в темноту внутри и поймать взгляд человека-ящика.

Мужчина соорудил ящик и спрятался в нем от общества и своих проблем. Теперь он бродит по улицам Токио с ящиком на голове и предается мрачным фантазиям

Читать

«Тетрадь кенгуру»

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, герой обнаруживает, что на его ногах вместо волос выросли ростки дайкона — японского редиса. В больнице ему не могут поставить нормальный диагноз, но хотя бы ставят капельницу и укладывают его на каталку. Вскоре выясняется, что он может двигать каталку силой мысли! Прямо на каталке, с капельницей и катетером герой сначала колесит по городу, а потом оказывается там, куда люди часто попадают из больницы. В аду. А может быть, и где-то еще.

В своем последнем романе «Тетрадь кенгуру» Абэ позволил себе не только торжество сюрреализма. Также он обратился к тому, от чего всегда предпочитал держаться подальше — к японскому символизму и фольклору. Например, те самые ростки дайкона на ногах указывают, что история «Тетради кенгуру» сродни историям Франца Кафки. Этот образ обыгрывает одну из японских пословиц: sune ni kizu motsu mi wa susuki no ho ni mo osoreru («у кого на ноге рана, тот боится и тонкого колоса») — если у человека нечиста совесть, то он боится всего подряд. В чем же виноват главный герой?

«Мимо просеменила молодая женщина. Недоуменно посмотрев на кровать, она перевела взгляд на кронштейн с капельницей, потом скользнула взглядом по моему лицу. Понятное дело! Попадись мне на улице больной, подсоединенный к капельнице и разъезжающий на самоходной кровати, я бы тоже наверняка решил сделать вид, что никого не вижу»

Но растущий на ногах редис и самодвижущаяся каталка — не самое безумное, что можно встретить на страницах «Тетради кенгуру». Здесь ярче всего проявляется особый талант Абэ представить странное как обыденное. Например, герой встречает в ином мире свою давно умершую мать. Только у нее нет глаз, она продала их. При этом она спокойно играет на сямисэне и ворчливо укоряет героя в том, что он плохой сын. Логика покидает каждую новую сцену быстро и незаметно. Можно попробовать ухватить ее за хвост, но поймать получится только скользкое щупальце ужаса.

«Тетрадь кенгуру» передает в руки читателя все нужные улики и свидетельства. И читателю вновь придется решать самому: книга и правда безумна или притворяется такой. И эту простую историю, пусть и наполненную фантастическими сценами, тоже можно прочитать как совершенно разные книги. Как комедийно-кошмарный вариант «Тибетской книги мертвых» или кафкианскую историю о телесном и сексуальном стыде. Как запутанную исповедь психически травмированного человека. Или как авторский совет: иногда не стоит сразу бежать к врачу, потому что может стать только хуже.

Однажды утром рассказчик обнаруживает, что его ноги покрылись ростками дайкона. Он отправляется лечиться от странной болезни на самоходной больничной койке

Читать